Русскость невозможно познать теоретически. Поэтому мы собрали наши узелки и двинулись в Путь. Наше первое исследовательское путьшествие было посвящено Золотому Кольцу. На самом ли деле он соответсвует своему названию, своим смыслам "золота" и "круга"?
Мнения разделились.. вот отчеты о поездке от участников нашего Движения (орфография авторов сохранена):
Обездоленность или вечная жажда быть. Путевые по Золотому Кольцу.
Эпиграф.
Войну ведём за каждый город, за каждого человека! Тут и там вытоптанные туристические тропы, которые вполне уже законно проложены через монастыри и сквозь души. Приходится прятаться в задворках и философствовать в узком кругу, прокладывая новые ноэтические тропы, чтобы сохранить живое в себе и дать шанс произойти по-новому в старых стенах.
Но быть кому? Во все времена философ наделял человека тем, чем ему в данный период предуготовлено стать и быть. Наматывая метафизические круги по нашей родной стране, не вольно, да и начнёшь говорить о доле. Поэтому и рождается философема - Человек Доли. Человека с волей к своей уникальной, категорической судьбе.
Утешительно сказано. Такова доля! Но для меня тем напряженней рассмотреть обездоленность, состояние в котором уготовленная судьба уже не приводит в восторг. Без доли, без настоящей судьбы. Без напряженного рассуждения о судьбах, а значит и с отсутствием гражданской позиции.
Туда же отсутствие полноты бытия и вечное желание к первоисточнику, желание к истинному философскому смыслу. Искажение в восприятии, которое всем нам свойственно, удовлетворяет нас и заставляет спать в своей субъективной ноэтической действительности. Не умея любить, не умея толком ненавидеть мы учим тому же, демонстрируя собственным примером симулякры эмоций и на миллиметр не приближаясь к чувственной сути, которая должна возвышать.
Научаться времени мало, можно предположить даже, что завтра просто не существует.
Завтра нет. Значит, завтра я как минимум не умру. Но умру сейчас. Умру трансцендентно для себя и для других, но для других по-другому. При этом возможный подвиг не будет тем, о чем будут воспевать гимны. Готовность к нему и совпадение готовности времени, пространства и человека - великий дар. Даётся ли он или берётся? Хороший философский вопрос для нового дня! Которого, по моей логике, для человека - доли быть не может.
Баян
Поиск Русскости
Идея «поиска русскости» отправила нас в путь - шествие по золотому кольцу. Шли по городам, прислушиваясь к стенам монастырей, вглядываясь в лица людей, вкушая пищу в трактирах и кафе. Неприветливые уставшие лица, прощальная серость уходящей зимы, лужи небытия под ногами. Дороги нечеткие и непростые. Обочины асфальтные, тропы грязевые, колея, словно морщины на лице мужчины в очереди за утренним «опохмелом». Вот и носила с собой Ахматовский вопрос: «Чем прогневили тебя эти серые хаты, Господи?» Не уж то остается только горькой огненной водой заливать «невыносимую русскость бытия»? А потом идти трудиться в ближайший монастырь с такими же потерянными молодыми мужчинами и молиться за душу свою и отечество свое. Горечь и тоска путешествовали со мной повсюду. Тоску русскую и икать нечего, она всегда явная, хоть и скрывается в городах за суррогатом полноты бытия, но неумело как-то, по-детски. Зато тоска эта приводит искателей в маленькие букинистические лавки и библиотеки, заставляя внимать словам и глядеть за слова, за людей - на идеи. Ибо без служения высокой идее русская тоска по иному сменяется печалью по здешнему и ленью. Чего искать тогда и где? В быту искали. Привык уже русский человек жить в европейском доме, где предметы быта не наделены метафизическими смыслами. Легковесность эта его окружения отделяет от горнего, связь с которым была свойственна предкам. И хламятся на полках над электрическим камином - симулякром очага - иконы в перемешку с сувенирами из разных стран. А в углу красном висит телевизор - источник информации (по мне, так сомнительный), этакое «маленькое прозрачное окошко в трубе духовного мусоропровода». А в ресторане с аутентичным старорусским интерьером звучит из колонок поп-музыка о второсортной любви не первой свежести. Так что в настоящем быту русскости не сыщешь. Только в музеях зодчества или русского быта - там-то полно символов и указателей на древнерусское мировоззрение. Любителям этнографии рекомендуется к посещению. Ну а любителям живого натурфилософского исследования в настоящем остается продолжать использовать различные технологии познания и пытаться ответить на вопросы: современный русский человек как себя мыслит? и мыслит ли он вообще о себе и о русскости? есть ли вообще эти самые «настоящие русские» или русские остались в прошлом, а смену им пришли россияне, воспитанные не в русском логосе, не знающие русского мифоса. Да что там, истории русской не знающие, литературы русской не читавшие.
На Россию глядела, современную русскость в ней не разглядела. Привезла вопрос в столицу России (но не русскости): Вытаскивать ли русскость из прошлого и тянуть в будущее через настоящее или формировать ее в настоящем из того скудного философского улова, что может попасться в наши сети?
Макошь
Духи Места
Золотое кольцо (хоть это и современный туристический новодел) имеет в своей основе принцип кольцевой нерушимости и непорочности. Не зря мы одеваем друг другу на пальцы кольца - это наш завет целостности, единства, верности. Имидж золотого кольца стремится к тому же - мы, мол, золотые города России, колыбель московского царства, церковная здравница и историческое наследство. Цените нас и возите по нам школьников.
Но если снять с них экскурсионный лоск, то что останется?
Кольца, к сожалению, не получится. Во-первых потому, что в городах нет гомогенности, даже относительно какой-то одной вещи. Все города разные. В каких-то городах больше стремление, зачарованность центром, то есть Москвой. В других наоборот, о Москве не слыхивали, но зато их церкви стоят гордо и высоко. Где-то человек доверчив и глуповат, где-то коварен и пришл. В одном уголке природа грустна и по-весеннему таинственна, а в другом по-весеннему грязна и затаскана.
Но с другой стороны искать единства, целостности, одинаковости (по принципу восхождения к одному идеалу) уже совсем и не стоит. Каждый пяточек, по закону геометрической прогрессии, стремительно развивается, множась и дублируя сам себя. На каждом перекрестке столь духов, что древним ведунам и не снилось. Великие силы, волны смыслов, армии идей борются за каждый клочок земли и души. Это прекрасно видно, проезжая в автобусе по золотому кольцу. Новые боги, старые боги, древние духи, щуры и пращуры, а также еще пока виртуальные владыки будущего - все стремятся закрепиться на своем пяточке. (немножко печально, что современная цивилизация потеснила родных русских духов - домовых, леших, Бабушек Яг - на периферию, подальше от доходного золотого кольца, но и их дух еще можно учуять, особенно если для трезвости опрокинуть водочки).
Что остается делать людям, маленьким философам, исследующим это русско-вавилонское столпотворение? Чтобы удержаться в Русском Коловрате, нужно хранить верность лишь двум силам - Матери Сырой Земле и Милосердному Богу Богов. Тогда вместе с крутящимися колесами автобуса, вместе с маршрутом по золотому кольцу, будет крутиться и внутренний коловрат - лад и ряд нашей судьбы.
Жива
Охотники за русскостью
Присмотреться, прислушаться, прикоснуться.
Умирать, каждый раз с необусловленным умом воспринимать
Но с опытом, который остается навсегда, где-то в памяти подсознания, души.
Есть ли в нашей памяти русский дух?
Мы исследуем русскость. С помощью прямого заныра, быстрого пробега, со скоростью один день – один город. Но лицом к лицу, своими ногами по земле, своими руками, глазами, ушами и ртами. Мы получили совместный опыт восприятия города.
Золотое кольцо. Солнце, Ярило. Золото – как этап алхимического делания. Трансформация. Да, мы теперь другие. На малую толику ближе к идентификации и выявлению русскости в чистом виде.
Быт, еда, устроение дома. Современные коттеджи, где-то оттенки постсоветского декаданса. Есть стилизованные дома, с традиционными атрибутами и предметами. Есть уютные дома, где дух русский или житейский, пропитался. А есть оставленные дома, только для туристических целей содержащиеся или для мертвого существования – поспал, поел, помылся и пошел.
В ресторанах можно отведать как и привычную так и исконно-русскую. Кафе с названием «Избушка» в Костроме, сеть ресторанов с названием «Соборность» (Ярославль и др.). Хреновуха, Сбитень, соленья, вареники похлебки, каши, запечённые в горшочках, блины.
Но что за Русскость мы ищем? Русь дореволюционную? Ведь есть Русь, а есть Россия. Есть русская девушка, а есть россиянка. Есть русский мужик, а есть новый русский (определенный типаж россиянина 90х).
Изба, рушники, орнаменты, храмы, церкви, монастыри, люди. История. Дороги – обустроенность и необустроенность. Река Волга. Широта. Заледенелость. Шаги. Когда идешь по леденелой дороге, каждый шаг вымеряешь. Уже не хватает внимания смотреть по сторонам и разглядывать домики, да еще и разговаривать. А ведь люди здесь каждый день ходят. Так и живут, может им уже и хватает внимания, закаленные.
Купола, белокаменные стены, бревенчатые стены. Тишина. Радуется глаз и уши отдыхают.
Вот местные духи, жители городов. Идем по открытой улице. Навстречу житель тащит дверь, а его спутница ведет собаку на поводке.
И они говорят:
- Проходите, пожалуйста,
открывая нам эту дверь.
Мы радуемся – прошли страж порога. Таков Суздаль. Домики деревянные, но только на одном из множества прикреплен деревянный петух.
Есть традиционные уклады – как должно быть – это все можно изучить по искусствоведческим книгам, культурному наследию, кинофильмам и музеям. А есть снимок того, что есть сейчас. Вот здесь разрушено, а здесь все отреставрировано. Здесь пустые глазницы когда-то сгоревшего храма, и бледные, но удивительно-красивые и живые рисунки на стенах, библейские сюжеты.
В некоторых городах есть нормативы на сохранение стилистики (например, только определенной стилистики ставни на дом, в Костроме). Все-таки, ведется работа по сохранению того, что может слиться в потоке глобализации, тенденции к гомогенности, слиянию и смешиванию. Нет, все-таки, даже на институциональном уровне культурный аспект поддерживается.
Казачка-философ-певунья и ведунья – живая кровь, вот на таких людях многое держится. Философы и поэты из библиотеки Некрасова Ярославля – они были открыты к диалогу.
Тема музык не раскрыта. Но есть звуки городов, они сохранились в памяти, эта тишина, колокольный звон и молитвенные песнопения.
Дверь приоткрыта.
Есть непаханое поле для исследования.
ПутьШествие только началось.
Леля (ф)О(м)А
Путьшествие в поисках «русского духа»
Раньше, «русскость» в полисах, домах, для меня проявлялась в быту, в русской ритуальности. Ритуал молитвенный, застольный, хлебный, банный, песенный. С русским бытом мы соприкоснулись почти во всех городах, побывали во многих домах и храмах. Мы увидели, что самобытность русских городов, древнейших, тысячелетних, стерлась туристическими тропами, серыми коробками, сувенирными лавками, современной музыкой звучащей в русских едальнях.
После путьшествия, я стала мыслить «русский дух» как элемент в таблице Менделеева. Всегда знаешь, где он есть, а где его нет. Может быть, глазом не увидишь, а почувствуешь, унюхаешь, как это в сказах было у Бабы-Яги. В контексте сказок, какие характеристики были у этого самого «духа»? Смелость, несгибаемость, герой сказки проходил и Огонь, и Воду, и Медные Трубы. Может быть, «русский дух» - это свойство характера русского человека, а вовсе не изба с печью?
Марена - Нави Царевна